Три стихотворения о Марии

«Восходила, сияла над ней звезда…»

Восходила, сияла над ней звезда,

подо льдом шумела живая вода,

просыпались деревни и города,

напоенные светом новой звезды.

Сквозь закрытую дверь пробиралась стынь,

по-над полом тихо ползла туда,

где сидела она, на руках дитя

обнимая. Снаружи мороз, свистя,

запечатывал накрепко все пути,

чтоб чужой человек не сумел прийти.

На дверных петельках темнела ржа.

И она сидела, Его держа,

и она бы молила Его не расти,

чтоб стирать пелёнки, кормить из груди,

оставаться не Богом – её дитём,

не ходить этим страшным терновым путём,

оставаться маминым счастьем, днём

абрикосово-жарким, чтоб был – человек,

и никакой Голгофы вовек.

Чтобы всё как у всех, чтоб не знать никогда

этих мук нелюдских, чтоб от горя не выть…

Но уже восходила над нею звезда,

и уже торопились в дорогу волхвы.

И уже всё пело про Рождество.

Потому не просила она ничего,

только всё целовала ладошки Его

и пяточки круглые у Него.

Январь 2016

«Говорит ей: «Ну потерпи, ещё немного, терпи, терпи»…»

Говорит ей:

«Ну потерпи, ещё немного, терпи, терпи»,

а она качается на осле,

живот до носа.

И ответила бы: «терплю»,

но в горло въедается пыль,

пыль израильских серых песчаных заносов.

А он-то, Иосиф, всё суетится,

ведёт в поводу осла,

думает: как она, бедная,

лишь бы в дороге не родила,

вот дойдём-то до Вифлеема,

и там первая же гостиница, чайник чаю, тёпленькая вода,

пусть она ляжет, ляжет хотя бы, да.

А она качается на осле,

думает: «не может быть, чтобы это уже начало».

Пыль в лицо въедается.

От боли бы закричала,

но чего тут кричать, чем поможешь,

капли пота ползут по коже,

вот и Осе и так нелегко, а она помолчит, помолчит.

В Вифлееме он бросается от одной гостиницы до другой.

Как это нету мест, ну хоть для нее для одной,

Хоть койко-место, хоть от подсобки дайте ключи.

И везде головой качают, все места закончились,

только нули.

Извините, ничем не можем помочь.

В Израиле наступает ночь,

Но звезды ещё не взошли.

Он находит конюшню.

Маша, говорит, ну и что, ты немножечко потерпи.

(А она отвечает: «терплю»),

Посмотри, тут чисто и мягко, ложись и спи,

я воды принесу, я очень тебя люблю,

а она говорит: «началось».

Ко лбу прилипли волны волос,

побелела рука,

это – ещё не страдать,

чистая ткань,

тёпленькая вода.

И восходит звезда.

И всё становится лучше – теперь уже навсегда.

И чего ты плачешь, не плачь, не плачь,

Смерти нет отныне, не бойся,

а только любовь,

и выходят волхвы

из-за дальних восточных холмов,

слышен смех людей, и пение звезд, и ржание кляч.

Декабрь 2019

«А воздух жаркий и липкий, и так его мало…»

А воздух жаркий и липкий, и так его мало.

Пропустите, говорит, пропустите, я Его мама,

но её, конечно, не пропускают,

ад хохочет, трясётся и зубы скалит,

торжествует.

А она говорит: дайте мне хоть ручку Его неживую,

подержать за ручку, как в детстве,

я же мама, куда мне деться.

Вот она стоит, смерть перед ней, в глаза ей смеётся,

Пасть у смерти вонючая, зрачки-колодцы,

Смерть идёт по земле, истирает гранит и крошит,

а она отвечает:

маленький мой, хороший,

ты уж там, где ты есть, победи, пожалуйста, эту дрянь.

ты вот ради этого, пожалуйста, встань,

открывай глаза свои неживые, незрячие.

И плачет, сильно-пресильно плачет.

Он войдёт в её дом через три дня.

Мама, скажет, мама, послушай, это и правда я,

Не плачь, родная, слушай, что тебе говорят:

Мама, я спустился в ад, и я победил ад,

Мама, я сделал всё, как ты мне сказала.

Смерть, где твоё жало?

Апрель 2018

Загрузка...